Пьеса Виктора Розова считается образцом хорошей драматургии периода брежневского застоя. Ставить такой материал в духе ретро-винтажа — дорого и бессмысленно, осовременить — не получится ввиду специфики быта. Наверное, именно поэтому постановщик Виктория Мещанинова решила сделать советскую кабаре-историю. Кабаре получилось грустным.
Пьеса была написана в 1979 году, в самый махровый застой, который, по словам проживших в нем молодость, густо висел в воздухе. Главный герой Степан Судаков работает где-то в ведомстве по иностранной части, решает вопросы бесконечными звонками нужным людям, при этом старается не реагировать на то, как в его собственном просторном доме все сваливается в хаос. Дочь Искра страдает от нелюбви мужа Егора, прожженого карьериста, женившегося по расчету. Cын Пров испытывает свойственные юности сомнения в выборе жизненного пути, да к тому же еще и влюбился в девочку из бедной семьи. Впрочем, Судакову действительно не до того — ему надо принимать иностранные делегации, причем некоторых гостей прямо у себя в доме. Надо держать лицо — тем более что коллега, у которого недавно повесился сын, потерял из-за семейной драмы лакомую должность, на которую он, Судаков, как раз и метит. А тут еще внезапно приезжает школьная первая любовь и умоляет позвонить какой-нибудь важной шишке — попросить за ее сына, которого не допускают к защите диплома из-за внезапного романа с полячкой, случившегося на выездной практике.
Виктор Розов — великолепный драматург, наше достояние и гордость. Он как никто умел писать совершенно воздушные миры совершенно бытовым языком — пересмотрите хоть «Летят журавли» или «Шумный день». И как никто чувствовал нерв времени, на самом его изломе: надежду и стойкость послевоенных лет, пьянящую радость оттепели, наползающую тяжесть застоя. Его произведения о вечном, но при этом специфичны — бытие определяет сознание, и быт из пьесы не выкинешь. Поэтому перед современными постановщиками — а «Гнездо глухаря» остается востребованной пьесой и по сей день — действительно стоит сложная задача.
В Камерном театре из «Гнезда глухаря» сделали советскую кабаре-историю — именно так обозначено в программке. Тем самым зрителю сразу дают понять: реалистичной психологической драмы можно не ждать. Действо постоянно перемежается музыкальными номерами и песнями, что создает некий надтекст. И это, в общем, верное решение. Ну не ставить же в 2018 году спектакль, разоблачающий брежневскую эпоху. Спасибо, все давно в курсе, чем закончился развитой социализм. К тому же Розов писал эту пьесу, находясь среди тех, кто видел войну, пережил подъем и пришел к какой-никакой, пусть и сильно кривой, но все же эпохе потребления. Сегодняшнему зрителю этого контекста просто не понять.
Форма кабаре смягчает трагизм происходящих на сцене событий. При этом условность затемняет детали быта вроде проводного телефона или дефицита лекарств и выводит на первый план вопросы о вечном. Например, зачем люди врут сами себе. Или почему неглупая женщина влюбляется в откровенно скользкого типа. Или отчего крепкая с виду семья изнутри шатается, как карточный домик, имея все, о чем другие могут только мечтать.
У пьесы очень плотный текст и очень выразительные мизансцены. Вытянуть это все — непростая задача как для постановщика, так и для актеров. И, надо сказать, первый акт, где завязываются все основные события, вышел немного сыроватым. В первую очередь потому, что один из центральных персонажей — Егор Ясюнин — получился немного... однослойным, скажем так. Фактурный красивый актер Антон Ребро по совершенно неясной причине делает своего героя, лицемерного и при этом глубоко несчастного по сути человека, абсолютно ровным и невозмутимым. Он одинаков во всем — что в разговоре с тестем-покровителем, что в сцене с внезапно заявившейся в дом любовницей, что в исповедальном монологе, что в мучительных (судя по тексту) беседах с нелюбимой женой, которую уже дважды отправлял на аборт. Одинаков, хотя природа его персонажа предполагает удивительную многоликость. Вероятно, именно поэтому весь первый акт рассыпается на мелкую мозаику эпизодов, эмоционально плохо связанных между собой: другие персонажи должны быть втянуты в конфликт с Ясюниным, а он своим поведением повода для этого, вообще-то, совершенно не дает. А уж когда за него сходятся в схватке двое прекрасных по-своему женщин, и вовсе остается недоуменно пожать плечами: ну ради чего можно рвать на части такого заурядного мужчину?
Второй акт, где события являются уже последствиями поведения Ясюнина, а самого этого персонажа уже меньше на сцене, получился гораздо живее. Особенно в эпизоде, где простая пьющая продавщица в исполнении Алины Тягловской за пять минут уделывает элитарную семью, вызволяя их отпрыска из милиции.
И совершенно прекрасен финал, где актер Никита Савиных поет песню группы «Несчастный случай» про идущую через всю нашу несчастную страну по шоссе Сашу. И нам тонко намекают, что вот из таких вот карьеристов без чувств и совести, таких вот эмоциональных «глухарей», как Егор, и вышла вся наша элитарная верхушка сегодняшнего дня. Нет, это не смелое политическое высказывание, спектакль не об этом. Скорее, он о том, что между прошлым и будущим — только миг. И история действительно имеет обыкновение повторяться.