Это, конечно, самоирония: театр вовсе не плохой, хотя бы потому, что делают его профессионалы — актеры и режиссер театра «Манекен». Репетируют спектакль неделю и играют его только один раз — причем вход свободный. Регистрация после анонса заканчивается в считанные минуты, но «Челгиду» удалось попасть и на репетицию, и на спектакль, а также найти минимум три причины, почему стоит посетить ОПТ.
Спектакль «Метафизика» в Очень Плохом Театре — по счету девятый, а после восьмого — «Любовь» — прошло полгода. Какой перерыв будет в следующий раз — никто не знает. Репетируют в верхнем зале «Манекена» — то есть в кинотеатре имени Пушкина. Поздно вечером, конечно — после репертуара и кинопоказа. Часов в девять начинают. Анонсы спектаклей и регистрацию на вход Очень Плохой Театр выкладывает в своем сообществе ВКонтакте. Причем зрителей сразу предупреждают — подумайте хорошо, оно вам надо? Театр-то плохой, а значит, будет нехорошо. Да, надо, и вот минимум три причины сходить на спектакль в ОПТ.
1. Увидеть интересный драматургический материал
— Надо тебе найти кого-нибудь, в чьих глазах ты будешь по-новому отражаться.
— Тебя не звуки мои раздражают, а собственные мысли.
— Вчера, сегодня, завтра, никогда, убили, изнасиловали, взорвалось-разбилось, падение-взлет, кризис, подорожало, подешевело, а теперь о погоде.
— Проснулся, почистил зубы, сходил в туалет, пардон, поел и пошел на работу. Пришел, поел, помылся обязательно, чтобы смыть налет весь социальный, и лег спать. И все это неразрывной линией. А нужны разрыв реальности. Чудеса.
— Перебарщивать тоже не стоит, иначе не реальность будет, а тряпка драная. Пойду погуляю, а то четыре стены — маловато для личности.
Поздний вечер, идет репетиция. Актер Никита Манылов загримирован под ханурика с лиловыми мешками под глазами, и почему-то в кроличьих ушках. Актриса Ксения Рыжкова — красивая энергичная девушка с... баяном в руках, очень всем недовольная. Эти герои почему-то вместе и, судя по всему, когда-то даже хорошо друг к другу относились. Потом к ним присоединятся еще два персонажа: в исполнении Станислава Хомкова — тоже в зловещем гриме, и Евгения Смирнова — он воплощает некий гибрид сумасшедшего телеведущего и попугая. Интересная картинка, и диалоги, как вы поняли, тоже объемные.
На спектакле героиня Ксении Рыжковой предстает в пышном платье, красном берете, и мы понимаем, что перед нами — современная версия Алисы в Стране чудес. Не, ну не то чтобы прямо чудес... Это наше время, квартира-хрущевка и чаепитие с философскими беседами. Здесь есть Кролик-аутист, ушедший в богатый внутренний мир, есть Алиса-ребенок, которая мечтает, что кто-то вновь превратит ее жизнь в сказку, а есть прошаренный Шляпник, который любит материальное. А еще Телевизор, который привносит в этот сумасшедший мир не менее беспокойную реальность за окном. На чью сторону встанешь ты, зритель?
Пьесу написал сам постановщик — молодой режиссер, актер, видеограф Николай Борисов.
— В манифесте Очень Плохого Театра указано, что текст может создать сам режиссер или кто-то из актеров. Эту пьесу я написал сам перед первой репетицией, — говорит постановщик. — Спектакли у нас разные получаются — к примеру, «Рефлексия» и «Любовь» были очень жесткими, по форме экспериментальными. А там, где мы работаем ближе к форме драматического театра, получается больше человечности, доброты. Вообще, нет у меня задачи намеренно делать эксперимент. Хотя... вру, все зависит от настроения: иногда очень хочется соединить текст с какой-то интересной формой. А что хорошего в названии и концепции... Ну, они в некоторой степени снимают с тебя ответственность. Я в какой-то момент почувствовал, что сильно увлекся правилами, школой — как надо делать, как не надо. Но нужно восстановить и интуитивную часть творчества.
2. Узнать, как хорошие актеры работают без блоков и «надо»
Все вышеупомянутые актеры имеют, мягко говоря, немаленькую нагрузку в репертуаре «Манекена» (а Никита Манылов и Станислав Хомков еще развивают собственный лирический дуэт «Неболет»). Однако это не мешает им дополнительно репетировать в то время, когда обычные люди уже готовятся ко сну. И все ради того, чтобы один-единственный (!) раз сыграть перед зрителями.
А... зачем?
— Здесь у артиста больше свободы, воздуха. Есть возможность похулиганить над персонажем, — рассказывает Никита Манылов. — С одной стороны, из-за того, что у нас очень мало времени на репетиции, всего неделя, способ режиссуры — марионеточный: режиссер сразу знает, куда нам встать на точку, куда повернуть голову и так далее. Но при этом инициатива от артистов приветствуется, мы вместе ищем что-то интересное.
— Очень Плохой Театр — это форма, которая цепляет мою актерскую натуру, — делится Ксения Рыжкова. — В репертуаре у артистов нередко возникает некий творческий застой. А тут раз — и ты пробуешь то, что тебе несвойственно, достаешь что-то новое. Здесь не надо делать на пятерочку, нет правил и строгой оценки, а значит, ты чувствуешь легкость: уходят блоки, свободнее ведешь себя на сцене, бесишься, психику двигаешь — и происходит развитие.
Актер Евгений Смирнов согласен с коллегами, но уточняет, что все-таки абсолютная свобода — это миф.
— По сути, мы все играем чертиков из головы автора — то есть Николая Борисова, — смеется артист. — Это его текст, его мир, так что у нас тут на самом деле тоже есть ограничения.
3. Понять суть театра — здесь и сейчас
Ухватить регистрацию на спектакли Очень Плохого Театра технически сложно: автор этого текста проверила, что билеты заканчиваются за четыре минуты после того, как опубликована ссылка (да, потом кто-то может отменить регистрацию и свободные места появятся вновь, но это уж как повезет). Иными словами, зрители буквально, простите, прут нетерпеливой толпой. Казалось бы, во имя чего тогда играть спектакль один-единственный раз? Да еще и бесплатно?
Тут два момента, уточняет Николай Борисов. Первый — чисто технический: продажа билетов — это административный процесс, он требует сил и определенных действий. Ну и...
— Это все же эксперимент, цель которого — поиск, развитие актеров. Было бы странно за это еще и деньги брать, — резюмирует постановщик.
Что касается один раз и больше никогда — это повышает значимость спектакля, уверены участники ОПТ.
— Я не сразу понял замысел Борисова, но потом почувствовал — то, что мы делаем, это сиюминутное такое наслаждение, здесь и сейчас. Вышли на зрителя первый и последний раз — это ведь и есть чистое творчество, театр, — говорит Евгений Смирнов.
А артист Станислав Хомков уверен, что, несмотря на жесткие правила, закрепленные в манифесте ОПТ, перемены еще будут:
— Наш постановщик как-то сказал, что нужно задействовать все здание театра «Манекен». Сначала мы играли в маленьком репетиционном помещении, теперь вот мы осваиваем большой верхний зал, а в дальнейшем, возможно, площадка для действа будет еще больше.
Судя по тому, что на спектакль «Метафизика» собралось больше сотни человек, такие изменения будут весьма кстати. Осталось лишь ухватить момент, когда постановщик и артисты придумают что-то новое.
Хотите знать, как и что будет ставить Очень Плохой Театр в дальнейшем, и попасть на спектакль?