Новогодняя кампания наступает неотвратимо: скоро во всех театрах Челябинска будут сказочные детские истории три раза в день. В «Манекене» за основу праздничного спектакля взяли «Рождественскую песнь» Диккенса — про злого, сварливого и одинокого скрягу Скруджа, к которому приходят привидения. Как же сделать, по сути, хоррор постановкой для детей? И с помощью чего?
Сдача спектакля состоится 15 декабря, и в преддверии масштабного новогоднего «забега» театр провел встречу со зрителями. Режиссер-постановщик «Скрудж. Сны» Игорь Бармасов, художник и актриса Катерина Ламыкина рассказали о премьере. Что увидит зритель? Почему спектакль будет идти на втором этаже «Манекена», где обычно показывают кино? Как создадут атмосферу волшебства и рождественского чуда? Мы насчитали минимум четыре причины сводить детей на спектакль или посмотреть его самим.
Узнать что-то новое про мир знаменитого писателя
— Диккенс очень хорошо чувствовал мир. Он знал, что в нашей действительности есть холод и мороз, и в каждом произведении стремился его растопить, — начинает встречу постановщик Игорь Бармасов. — Вообще, мы все знаем об этом писателе, но знаем его творчество, его мир в основном через Оливера Твиста. А вот кто такой Скрудж? А что это за «Рождественская песнь»?
Режиссер говорит, что Диккенс очень напоминает ему... Гоголя! Например, повесть «Колокола», в которой прямо говорится, что «никто никогда не хочет ночевать в церкви». «Это понятно, на какое произведение Гоголя похоже, и понятно, почему нам эти мистические картины кажутся такими знакомыми», — отмечает Бармасов.
Чарльз Диккенс принадлежал к условному среднему классу, пока его отца за воровство... не посадили в тюрьму. Мальчик в 11 лет пошел работать на фабрику гуталина, где платили гроши, а условия были ужасными. Это навсегда наложило отпечаток на его мировосприятие. И это тоже воплощено в образе скряги Эбенизера Скруджа.
Почувствовать, что хоррор и рождественская сказка — очень близки
— Повесть начинается с того, что Марли, деловой партнер Скруджа — мертв. Вот такой отличный зачин у детской сказки, ну и, соответственно, у нашего детского спектакля, — улыбается постановщик. — И если мы посмотрим по тексту, то увидим, как профессионально нагоняет Диккенс страха на читателя — когда Скрудж бегает по дому и над ним нависает угроза в виде чего-то непонятного, непознанного, и в конце концов появляется привидение! Красота, а не рождественская сказка.
Катерина Ламыкина, впрочем, тут же напомнила, что сказка — вообще-то изначально жанр не для слабонервных.
— Детям нельзя ходить в лес. Чтобы ребенок не утопал от родителей неизвестно куда, ему рассказывают, что в лесу живет монстр, бабайка. Так этот жанр и существовал долгие века, сказки всегда были страшными, — говорит художник.
(Добавим, что сама встреча проходила на сцене «Манекена» при свечах, в полумраке, так что в связь ужасов и сказок верилось очень легко.)
— Я подумал, что это страшно смешная история! — делится режиссер. — И знаете, как-то на одной встрече опытный театровед сказала замечательную фразу: «Зачем рассказывать страшные истории? А чтобы не бояться жизни». На это мы и ориентировались при создании спектакля.
Впрочем, авторы тотчас уточнили, что все страшные детали в детском (все-таки) спектакле поданы с юмором, иронией — маленький зритель не испугается.
Увидеть иную реальность с порталом времени
Итак, спектакль пройдет в верхнем зале. Там переделали сцену, сделали к ней надстрой (из-за чего, как лаконично выразился Игорь Бармасов, у директора уже «сильно дергается глаз»), а основной декорацией станет мудреный механизм, похожий то ли на гигантские часы, то ли на самые смелые фантазии в духе стимпанка:
— К Скруджу приходят духи и вовлекают его в разные временные отрезки. И я подумал: а ведь можно не самому идти в прошлое, а наоборот — чтобы прошлое пришло к тебе! Как в лифте — открываю дверь, а оно там!
Катерина Ламыкина отмечает, что за основной визуальный символ декорации взят знаменитый Биг-Бен, ведь действие происходит в Англии.
— Мы сделали огромной часовой механизм с лазейками. Ведь к Скруджу все время просачиваются какие-то духи, они постоянно воплощаются как будто из ниоткуда. Даже камин у нас — тоже точка появления персонажей, — говорит художник. — Это сны, это карусель сновидений. И она должна быть реалистичной, даже во всей своей сказочности.
А еще зрители увидят самых разнообразных духов — для каждого созданы уникальные костюмы под стать характеру персонажа. Всего в спектакле занято, кстати, 12 актеров, многие исполняют сразу несколько ролей.
Понять, что чудо возможно не только в Рождество
— Диккенс — по сути, человек, который своими книгами, мирами в некотором смысле изобрел Рождество в Европе. Все эти блюда, гусей, атмосферу, — говорит Игорь Бармасов. — А самое главное в «Рождественской повести» — мысль, что человек может измениться. Может стать добрее. Может стать счастливее. Это то самое чудо под елкой.
Скруджа в двух составах играют актеры Иван Коротышев и Никита Манылов.
— Это разные работы, и возраст у актеров разный, и люди они, конечно, очень разные. Оба толково умеют работать с яркими характерностями, — подчеркивает Игорь Бармасов. — Скруджа часто делают стариком — но ведь человек в такой маске, в таком футляре сопротивления чувствам может быть и молодым! Мы должны увидеть, как на американских горках изменений он раскроется. Он должен преобразиться, в нем должна включиться эта лампочка, этот внутренний свет. Это очень важно понять, почувствовать — и взрослым, и детям.
