Облик послевоенного Челябинска создавало несколько известных архитекторов, имена которых навсегда остались в истории города. Здания, построенные по их проектам, выделяются из типовой застройки, которая появлялась позже. Среди таких именитых архитекторов — Мария Мочалова. В нашем материале — ее известные проекты.
Одна из «московского десанта архитекторов»
Мария Петровна родилась 14 октября 1922 году в городе Спасске Рязанской губернии в семье строителя. Ее отец, Петр Иванович Мочалов, также неплохо рисовал и писал акварелью. В поездки он всегда брал с собой альбом с красками, чтобы делать этюды по впечатлениям. Эти наброски любила рассматривать и маленькая Маша. На страницах этого же альбома она делала свои первые рисунки, подражая отцу.
Любовь к изобразительному творчеству, привитая в семье, прошла через всю жизнь Мочаловой. В школьные годы она зарисовывала в тетрадях иллюстрации по теме урока из энциклопедий и учебников. Любовь к искусству определила выбор профессии — после школы Мария поступила в Московский архитектурный институт, где проучилась до 1947 года.
Ее сокурсниками были Федор Серебровский, Евгений Александров, Борис Петров (который позже стал супругом Марии Петровны), Абрам Ривкин. Вместе они во время учебы были эвакуированы в Ташкент, а после возвращения в Москву направлены в столицу Южного Урала, чтобы работать над архитектурным обликом послевоенного Челябинска. В нашем городе эту когорту называли «московским десантом архитекторов».
«Архитектура, тем более жилая, должна быть серьезной и теплой, приветливой, внушать спокойствие, надежность, умиротворение, существовать, прежде всего, для тебя, для человека, а не для машин. Именно такие черты присущи большинству старинных челябинских построек.
Откроюсь вам: ведь если бы не они, то, пожалуй, и не застряла бы я на всю жизнь в этом индустриальном городе. Для меня, выросшей на приокском рязанском раздолье, показался чужим гипертрофированный заводской Челябинск», — признавалась в книге «Городской романс» Мочалова.
Но старинная архитектура нашего города поражала и восхищала ее. Марию Петровну охватило желание больше узнать о прошлом челябинцев, «ставивших избы и дома так ладно и так прочно не на один век».
За время своей работы Мария Мочалова разработала эскизы более 80 жилых и общественных зданий. Но, к сожалению, только половина из них была реализована. Остальные проекты так и остались «бумажной» архитектурой.
«Мы не гнушались никакой работой тогда, когда в конце 1947 года приехали в Челябинск. Серебровский, например, занимался проектом деревянных кабинок, в которых в те годы развозили на лошадях хлеб. Я по вечерам делала шаблоны — 26 ватманских листов — росписи на потолке филармонии. Мы помогали архитекторам, которые работали тут до нас, — Эрвальду, Евтееву», — вспоминала Мария Петровна.
Публичная библиотека
Самый известный проект Мочаловой, который воплотили в жизнь, это здание Публичной библиотеки на проспекте Ленина. Впрочем, от первоначального варианта задумки при этом мало что осталось. Сперва над проектом, который был грандиозным для нашего города и существенно бы изменил его облик, работала другая группа архитекторов.
В довоенный период предполагался комплекс роскошных зданий переходной архитектуры от неоклассицизма к модернизму (так выстроена главная библиотека страны — им. В.И. Ленина в Москве), который бы образовывал целый библиотечный городок. По проекту главное здание заканчивалось зимним садом, выходящим на внутреннюю площадь, где можно было бы проводить литературные праздники и книжные ярмарки. Впрочем, и сейчас во внутреннем дворе Публички мы можем увидеть Литературный сквер. Автор проекта так и остался неизвестным.
«В 1949 году московская архитектурная школа академика И. В. Жолтовского разрабатывает планировочные схемы библиотечных зданий для областных центров. Работу над проектом Челябинской библиотеки начинает московский архитектор Николай Сукоян. Однако дальше схем работа не пошла, так как творческий коллектив Жолтовского переключился на проект реконструкции центра Москвы. И проектирование библиотеки было возложено на местных архитекторов. В Челябгорпроекте проектирование библиотеки было поручено молодому архитектору Борису Петрову. А вскоре в авторскую группу была включена я», — ранее рассказывала в своих интервью Мария Мочалова.
На сохранившемся первоначальном авторском эскизе Петрова и Мочаловой можно увидеть две фигуры, держащие книгу и дубовый венок. Рядом со зданием предлагалось выстроить два круглых фонтана и площадь со скульптурной композицией. По одной из версий, это должен был быть памятник первой учительнице.
Но проект претерпел значительные изменения — был урезан и удешевлен, а также нещадно искромсан: от библиотечного квартала осталась одна-единственная постройка. К сожалению, ни скульптура на фронтоне, ни памятник на площади, ни даже фонтаны (хотя все коммуникации под землей уже были подведены) — все, что так украшало проект, делая его уникальным, — не вошло в окончательный вариант постройки.
Да-да, здесь роковую роль сыграла так называемая «борьба с излишествами в архитектуре». Из-за этого документа упрощались гениальные проекты и других челябинских архитекторов. В итоге фронтон здания библиотеки так и остался пустым, а место фонтанов скромненько заняли клумбы и елочки. Принадлежащие библиотеке земли в центре города так и не превратились в архитектурный библиотечный ансамбль, как было задумано вначале.
Несмотря на то, что архитектуру хотели упростить, Петров и Мочалова пытались сохранить классическую форму от наслоений сталинского ампира, например, отказавшись во внешнем оформлении от советской государственной символики. Из всех символов осталась только революционная пятиконечная звезда и классицистические дубовые венки эпохи Просвещения на аттике.
Жилой дом ЧТПЗ (Тимирязева, 29)
Всем нам знаком дом напротив кинотеатра имени Пушкина, на первом этаже которого раньше располагался гастроном, а сейчас сетевой магазин. Появился он в городе также благодаря проекту Марии Мочаловой. Кстати, в этом доме они позже жили вместе с мужем Борисом Петровым.
«Этот дом — мое первое серьезное задание. Он „нарочно“ выставляет угловой эркер в два этажа, круглый, висящий. А сам дом прост, даже очень. Было много вариантов: с круглыми колоннами в простенках, с множеством балконов... Но постепенно все лишнее отбрасывалось. Балконы остались — во дворе. Осталась богатая лепная корзина — так называется нижняя, „поддерживающая“ часть эркера», — рассказывала о своем проекте архитектор.
Действительно, «фишкой» жилого здания с ходу можно назвать балкон необычной формы — его сложно не заметить, он тут же привлекает взгляд. Впрочем, есть у этого дома и другие интересные детали.
Первое — это пристенный фонтан в виде ракушки на фасаде дома со стороны Пушкина. Очень необычное архитектурное решение того времени, но вода к нему, к сожалению, так и не была подведена.
Вторая интересная деталь — это сграффито. Это особый вид штукатурки, двойной. Первый слой, в данном случае, темно-коричневый, а поверх — золотистый.
«По двухслойной цветной штукатурке в соответствии с шаблоном выцарапывается верхний слой. Непросто было архитектору добиться осуществления сграффито на такой большой площади. Пришлось поработать с мастерами на лесах, процарапывая орнамент. По существу, очень сдержанная архитектура дома с гладкими стенами имела две изюминки: угловой эркер на скульптурной акантовой корзине (так называется поддерживающая часть эркера) и сграффито на ризе высотою в этаж», — упоминала в книге «Городской романс» Мочалова.
Сграффито было использовано и в интерьере магазина. Правда, выполнили его только спустя 40 лет после постройки дома — во время капитального ремонта.
Железнодорожный техникум (ныне ЧИПС)
Здание железнодорожного техникума на улице Цвиллинга по проекту Марии Мочаловой строилось в 1950-е, поэтому он также подвергся заметным изменениям. Кроме того, здание техникума не должно было архитектурно соперничать с соседним зданием Дворца культуры железнодорожников.
«Здание техникума должно быть и серьезно, и выразительно, но не претендовать на первую роль, хотя по высоте и больше Дворца, должно подчиняться ему. Этому деликатному обстоятельству пришлось посвятить немало усилий. Пришлось „сбивать“ скульптуры (еще в проекте отказываться от них), многое упростить. Примечательностью здания назвала бы цилиндрический объем на углу с круглыми колонными залами под купольными сводами на каждом этаже», — говорила о своем проекте нынешнего ЧИПСа Мочалова.
Кроме работы над проектами зданий архитекторы того времени работали и над их внутренним убранством — дизайнеров интерьеров тогда не было. Впрочем, Мочалова как раз и стояла у истоков создания факультета дизайна в ЮУрГУ. Так, она занималась созданием интерьера в кинотеатре «Родина».
В свое время кинотеатр стал настоящим центром культурной жизни города, огромные очереди людей выстраивались, чтобы посмотреть фильмы, и попутно могли по достоинству оценить роскошь и элегантность интерьера здания. Также архитектор занималась интерьерами здания гостиницы «Южный Урал» и Дворца культуры ТЭЦ в Ленинском районе.
Около половины из созданных Мочаловой проектов так и не были реализованы по разным причинам. Хотя многие из них могли бы стать архитектурной доминантой города. Например, она создала эскиз Дворца рядом с Горсадом имени Пушкина. Никаких подробностей о проекте нет. Возможно, этот эскиз был сделан еще до того, как на улице Цвиллинга возвели ДК Железнодорожников, который также находится возле Горсада.
Любовь к деревянному зодчеству
Надо отметить, что более 150 лет назад город наш был почти весь деревянный. Встречались дома, построенные по типу изб бедных «разночинцев» казачьих поселков, и даже мазанки. Только представьте, в 1870 году в Челябинске было всего девять каменных домов.
Только со строительством железной дороги, связавшей в 1892 году Челябинск с Самарой, в Челябинске, ставшем узловым железнодорожным и торговым пунктом, воздвигаются крупные каменные дома, магазины, вокзал, церкви. Позже появляются и городские училища. Тем не менее, до конца XIX века Челябинск продолжал оставаться большим селом с деревянной одноэтажной застройкой, и лишь кое-где одиноко возвышались каменные двухэтажные здания.
Переехавшую из Москвы Мочалову невероятно привлекала деревянная архитектура Челябинска.
«Старые кварталы, старые улицы с деревянными и каменными домами и лавками, добротными надворными постройками, часто двухъярусными, — все это открыло мне своеобразную архитектурную и традиционно человеческую историю Челябинска, торгового города, когда размеренно текла жизнь за окнами со ставнями и резными наличниками, когда приветливо зазывали украшенные „солнышками“ тесовые ворота.
А с изучением истории города, его корней пришли глубокое уважение и настоящая любовь, желание защитить его, сохранить его неповторимую красоту», — приводятся в книге «Городской романс» слова архитектора.
Она с любовью вспоминала, как близка была ей городская среда, особенно дома деревянного зодчества.
«Бывало, когда навалятся неприятности, станет худо и муторно на душе, уходила я к старым домам, воротам. И там, сидя на скамейке, прислонившись щекой к теплой веере (ведь дерево и зимой теплое), вдруг чувствовала, как мир нисходит в душу, обиды „усыхают“ до терпимых размеров. И снова тянуло к людям, к работе, хотелось больше доброго сделать городу».
И от этого особенно она переживала, когда город лишался деревянных домов, которые имели архитектурную ценность.
«Вот, например, прибрежная улица Красного Урала в Заречье... Ах, какие славные дома уничтожили здесь „благодарные потомки“: каждый дом — драгоценный экспонат архитектурного музея. Разве нельзя было, благоустроить, примирить их с сегодняшним днем? Ведь старые кварталы не составляли и одной двадцатой части города. Сберечь их надо было как эталон строительного мастерства, как лекарство для сохранения или привязанности к родному городу», — писала Мария Петровна.
Мочалова написала книгу «Деревянное зодчество старого Челябинска», которую на сегодняшний день можно назвать уникальной. Она посвящена деревянным памятникам города, представляющим собой образцы зодчества Южного Урала.
В Историческом музее Южного Урала открыта выставка «Архитекторы эпохи. Борис Петров, Мария Мочалова, Федор Серебровский», посвященная их жизни и творчеству. Экспозиция работает в Малом выставочном зале (западная башня музея).